Josephy Alvin M.

Red Power. The American Indian fights for freedom. NY, American Heritage Press. 1974. 259 pp.

 

ДЖОЗЕФИ АЛВИН.

КРАСНАЯ СИЛА. БОРЬБА АМЕРИКАНСКИХ ИНДЕЙЦЕВ ЗА СВОБОДУ

Стр. 131-163.

 

Перевод  О.Сейфи.

 

Красная Сила

 

С. 131.

 

Новые индейцы

 

            20 ноября 1969 года восемьдесят индейцев из организации «Индейцы всех племен» захватили остров Алькатраз – 12 акров земли в заливе Сан-Франциско, где раньше находилась федеральная тюрьма. Надеясь привлечь внимание к драматическому положению американских индейцев, члены «Всех племен» объявили, что остров, по условиям старого договора с сиу, является брошенной федеральной землей (Алькатраз был закрыт в 1963 году), и поэтому должен вернуться к индейцам. «То, что мы возвращаем себе Алькатраз-тюрьму – символично, - сказал Джон Труделл[1], один из руководителей этой акции. – Мы, индейцы, всегда были узниками на своей собственной земле».[2] Намереваясь открыть на острове Центр культуры индейцев, Совет «Всех племен» предложил умиротворить разгневанные федеральные власти, выкупив у них остров за «стеклянные бусы и красное сукно стоимость в 24 доллара». Через полтора года федеральным властям удалось изгнать индейцев с Алькатраза, но им не удалось подавить растущее сопротивление среди восьмисоттысячного индейского населения.

Эра индейского мятежа началась в середине 60-х годов, когда обострилось недовольство индейцев тяжелыми социальными и экономическими условиями жизни, и федеральной бюрократией, которая, по словам одного воина, «правит индейским народом, как колониальная власть». В штате Вашингтон индейцы организовали «фиш-инз», протестуя против ограничений,

С. 132.

введенных властями штата на рыбную ловлю, и нарушающих их договорные права. Вдоль Тихоокеанского побережья индейцы квинаульт[3] закрыли 29-мильный участок берега от вторжения туристов, чтобы те не захламляли больше их землю. В штате Мэн индейцы племени пассамакуоди организовали заставы поперек федеральной дороги №1, требуя у проезжающих по доллару с машины за проезд по их земле, и наклеивали на бампере машин плакаты, гласящие: «Власть краснокожим! Власть индейцам! Кастер все еще жив! Прекратите войну против индейцев!» и «Показ Сабель – Смотрите: Белые!»

В 70-е годы индейцы организуют более драматические акции протеста. В ноябре 1972 года караван из 500 индейцев, - мужчин, женщин и детей, - нагрянул в Вашингтон. Его целью было – защитить 400 договорных соглашений, которые федеральное правительство не выполняет ни целиком, ни частично. Возглавляемые воинственным Движением американских индейцев (ДАИ), демонстранты заняли здание Бюро по делам индейцев, вызывающе переименовав его в «Посольство Коренных Американцев». Разгромив здание (ущерб составил 2,28 миллионов долларов), после недели осады демонстранты покинули его, заручившись обещанием, что администрация рассмотрит их жалобы.

Через  четыре месяца ДАИ предприняло новую атаку, снова обратив внимание американской и международной общественности на борьбу индейцев. В марте 1973 года члены ДАИ пришли в резервацию оглала-сиу Пайн-Ридж (Южная Дакота) и заняли крошечную деревушку Вундед-Ни – место печально известной резни, Учиненной кавалерией США над двумястами индейцами в 1890 году. Все это вылилось в многодневную военную осаду, но требования индейцев были услышаны. Они требовали: 1) расследования Конгрессом деятельности Бюро по делам индейцев; 2) признания Договора, заключенного в форте Ларами в 1868 году; 3) расследования Комиссией по иностранным делам обстоятельств нарушения Соединенными Штатами более 400 договоров; 4) признания сиу и других племен суверенными нациями. «Мы исчерпали все возможности мирно договориться, - сказал Вернон Беллекурт, Национальный директор ДАИ, - в этом и есть причина Вундед-Ни».[4]

С. 133.

Беднейшие из бедных, индейцы страдают от высочайшей безработицы; растёт уровень рождаемости, детской смертности, процент самоубийств и алкоголизма. У индейцев, кроме того, самый низкий уровень образования, самый низкий годовой доход, и самая короткая продолжительность жизни среди национальных меньшинств Америки. Многим из этого индейцы обязаны Бюро по делам Индейцев (чаще называемого Колониальным Офисом), которое является патерналистским, всеохватывающим органом, - это иногда коррумпированная, чаще просто некомпетентная бюрократия белых. Похожее на канцелярского осьминога, БДИ контролирует практически каждый шаг индейца.

Бюро обучает его, кормит его, содержит под опекой его землю, и ответственно не перед ним, а перед Конгрессом, который и сам иногда действует не в интересах индейцев. Однако индеец пока не может отказаться от БДИ – ведь это все, что у  него есть.

Лидеры Красной Силы видят альтернативой федеральному управлению индейскими делами политику самоопределения, то есть право самих индейцев распоряжаться собственными делами. Правительство всегда видело в индейцах лишь «подопечных», и никогда, - как оговаривается в договорах, - не видело в них суверенные нации. Сегодня индейцы говорят словами Вернона Беллекурта: «Мы должны быть суверенным народом».[5] Хотя не все индейцы согласны с позицией Беллекурта, они, по крайней мере, согласны с Робертом Бернеттом, лидером Совета по гражданским правам американских индейцев, который сказал: «Дайте нам право самим решать свою собственную судьбу».[6]

Это новое стремление к самоопределению включает различные области. В области образования племена стали учреждать собственные школы, приглашая учителей-индейцев и включая в программу обучения изучение индейской истории и индейского культурного наследия. В области бизнеса индейцы стремятся создавать собственные предприятия, развивая экономику резерваций, и с этой целью привлекая так же частное производство. В области юстиции племена решили продолжать бой за земельные и водные, за гражданские права, законно принадлежащие им.

С. 134.

В других областях индейцы требуют признания игнорируемых ныне договоров; настаивают на распространении федеральных льгот на городских индейцев; требуют защиты от властей штата и местных властей; добиваются права жить так, как они считают нужным.

Оккупация Алькатраза и Вундед-Ни привлекла внимание общественности к положению индейцев. В последние годы суды следовали тенденции решать дела в пользу индейцев. В итоге поддержаны права индейцев на рыбную ловлю  в штатах Вашингтон и Мичиган; племя пуэбло таос из Нью-Мексико недавно вернуло себе 48 000 акров земли, которая ранее была незаконно включена в Национальный Парк Кита Карсона; около 500 миллионов выплачивается различным племенам за взятые у них земли; и, что является, возможно, самой важной переменой, правительственные чиновники отошли от жесткого курса на ассимиляцию.

За прошедшие сто лет федеральное правительство и различные церковные органы принуждали индейцев отказаться от традиционного образа жизни и принять уклад жизни белого человека. Индейцы, однако, не пошли на это. По словам Вайна Делории-младшего, – возможно, самого почитаемого индейского оратора, - «Большинство индейцев справедливо считает, что этот континент был гораздо лучше, когда им владели мы». Поэтому индейцы сопротивляются попыткам белых ассимилировать их. «Мы не можем отбросить прочь сотни лет культурных традиций», - сказал один из лидеров сиу.

После сотни лет пренебрежения правительство, кажется, проявляет желание, по крайней мере, выслушать индейцев. Как говорил бывший президент США Никсон в 1970  году: «Мы должны признать, что американское общество может позволить многим различным культурам процветать в согласии; и мы должны обеспечить такую возможность всем индейцам,  которые хотят вести свой традиционный образ жизни».[7] Будет ли правительство и дальше прислушиваться к индейцам – неизвестно, но одно можно сказать точно: лидеры Красной Силы не прекратят борьбу за мечту американского индейца – быть индейцем и не сливаться с господствующим белым обществом.

С.135

 

Что такое Красная Сила?

 

Красная Сила – это концепция самоопределения, основанная на том, что индейцы откажутся от своей роли «подопечных» и утвердят свое право сами решать свою судьбу и жить так, как им хочется. В 1966 году Вайн Делория-младший, выступая на съезде Национального конгресса Американских индейцев, говорил: «Красная Сила» означает, что мы хотим получить власть над своими собственными судьбами. Мы не хотим власти над кем бы то ни было… Мы просто хотим иметь политическую и экономическую власть, чтобы вести свои собственные жизни по своему собственному пути».[8] Эрни Стивенс, председатель Калифорнийского межплеменного Совета, выразил это более просто: «Красная Сила – это значит, что мы, индейцы, хотим сами делать все для самих себя».[9]

Красная Сила зародилась в 60-х годах как движение молодых индейцев, студентов колледжей – «красных мусульман».  Самоопределение, как концепция, была идеей не новой, но на практике нуждалась в катализаторе. Проблемы индейцев кардинально отличались от проблем чернокожих американцев. Оба народа страдали от нищеты и дискриминации, то там где черные были жертвами пренебрежения, индейцы были жертвами патернализма; где черные были жертвами культурного лишения, индейцы были жертвами интенсивного давления с целью ассимиляции; и, кроме того, чернокожие не имели ни земель, ни договорных гарантий, а у индейцев было и то, и другое, хотя все эти гарантии постоянно нарушались. Катализатором для Красной Силы стало движение так называемых «черных экстремистов», оказавшихся терминами Черного Национализма о концепции черного самоопределения, основанной на философии Черной Силы. «Черная Сила как идея стала находкой и для других меньшинств, - заметил Вайн Делория-младший в книге «Кастер платил за ваши грехи: Индейский Манифест», - Она внесла ясность в наши интеллектуальные концепции, и идея самоопределения вдруг получила обоснование».[10]

С. 136.

            Для индейцев понятие «самоопределения» включает самоуправление, контроль над своими землями и ресурсами, и право самим определять индейские программы и политику, - при важном условии: сохранение договорных обязательств федерального правительства. Договоры между племенами и США заключались как договоры между суверенными нациями. Они оговаривают существующие границы, и обеспечивают надежные гарантии  и компенсации за взятые земли. Например, юристы Красной Силы, в том числе Алвин М. Джозефи-младший, объясняют, что «неприкосновенность земель и точное соблюдение и защита взятых обязательств и прав гарантированы индейцам договорами с федеральным правительством».[11]

По существу, Красная Сила говорит индейцам – взгляните на себя, обретите гордость за свое культурное наследие, приспособьте современное общество к современным индейцам, и боритесь за себя. 16 декабря 1969 года индейцы, занявшие Алькатраз, направили послание всем индейцам Северной Америки. В нем они говорили: «Мы чувствуем: единственная причина, по которой индейский народ сумел выдержать всё и выжить в годы преследований и лишений – это то, что мы на своем пути всегда держались вместе как народ».[12] Призывая к единству, гордости и самоопределению, которые являются основой концепции Красной Силы, индейцы Алькатраза выразили важность индейских ценностей и индейского образа жизни, как жизнеспособной альтернативы всё возрастающей сложности американской жизни ХХ века. Они призвали всех индейцев присоединиться к ним, объяснив, что: «мы ясно понимаем – мы ничего нигде не добьемся, если будем действовать, как отдельные племена. Если же мы сможем по-братски собраться вместе, объединиться и прийти к общему соглашению,  мы сможем более эффективно действовать ради своих интересов, вместо того, чтобы ждать, что кто-то придет и сделает все за нас по своему усмотрению».

 

Образование

 

Почти с самого начала  контакта белых и индейцев белый человек узурпировал традиционные индейские процессы обучения.

С. 137.

Вместо традиционных знаний, которые давались детям старейшинами селения, родителями и другими родичами, белый человек учредил школы. Конечной целью школ было преобразить индейскую молодежь, привив ей культуру и социальные ценности белого общества  и ассимилировав ее в господствующую систему. Результаты были удручающе неудачными. Из всех меньшинств сегодняшних Соединенных Штатов индейцы остаются наименее образованными. Увы, эта трагедия истекает из того, что, пытаясь овладеть знанием белого человека, индейский подросток жертвует своим племенным знанием и культурным наследием. Новое поколение индейцев понимает, что администрируемое и навязываемое им белыми образование не отвечает нуждам индейцев. Самоопределение стало ключом к повышению качества обучения индейцев.

В 1973 году около 200 000 индейцев в возрасте от 5 до 18 лет были зачислены в школы. Около 2/3 посещали публичные школы, четверть – школы, находящиеся в ведомстве федерального правительства, и около 5% посещало школы при миссиях.[13] Первоначально, различные церкви основывали школы при миссиях, чтобы обучать американских индейцев и приобщать их к христианству. В 1568 году иезуиты основали школу для детей переселенных флоридских индейцев.

Постепенно, по мере роста Соединенных Штатов, государство взяло на себя ответственность за образование индейцев. В договорах, - один из первых был заключен с народом ирокезов в 1794 году, - правительство обещало учить индейских детей чтению и письму.

Вначале оно выполняло это обещание, основывая миссии,  и только в 1860 году была учреждена первая не относящаяся к миссии федеральная индейская школа. С этого момента, под руководством Конгресса, правительство прекратило создание миссий и начало создавать собственные школы посредством Бюро по делам индейцев. В 1971 году существовало более 200 федеральных индейских школ плюс 19 общежитий/интернатов для индейцев в публичных школах. В 1972 году в школах и интернатах БДИ было примерно 57 000 учащихся.

C. 138.

В публичных школах, которых было вдвое больше, зарегистрировано 130 000 учащихся.[14] Тем не менее, вопреки договорным обязательствам и вопреки существованию этих федеральных, публичных и миссионерских школ, правительство не смогло удовлетворить нужды индейского населения.

В 1969 году Особый Подкомитет Сената по индейскому образованию, возглавляемый сенатором Эдвардом Кеннеди, заключил, что национальная политика в области образования индейских детей «потерпела крах во всех отношениях».[15] Другие отчеты и публикации показали ту же неприглядную картину. По результатам тестов индейские дети последовательно занимают более низкие уровни, чем белые дети того же возраста. Средняя продолжительность образования для индейцев в федеральном ведомстве немногим более пяти лет, что гораздо меньше, чем у черных американцев и американцев мексиканского происхождения.

В 60-е годы индейцы поняли, что преодолеть все эти недостатки в образовании можно только одним путем – взять на себя ответственность за обучение своих детей. Правительство потерпело неудачу главным образом из-за того, что никто не видел в индейских детях индейцев. «Мы были неизвестно кто, - сказал юный активист чиппева из северного Мичигана. – Мы – не индейцы. Мы – не белые». Предубежденность в учебниках, расизм в управлении школами и умышленная политика скрыть индейское культурное наследие и историю с целью ассимилировать индейских детей в общество белых серьезно разрушили самосознание учащихся-индейцев. «Повсюду, - утверждал другой активист на Пау-Вау племени сиу 1970 года в Колорадо Спрингс, штат Колорадо, - я вижу, что меня изображают невежественным, грязным дикарем. В учебниках, в книгах, по телевизору, в кино, везде, - до тех пор, пока я не начинаю верить, что я – дикарь, способный только жечь фургоны и резать белых переселенцев».

В июле 1966 года индейцы резервации навахо учредили школу Раф-Рок[16] - первую индейскую школу в стране. Раф-Рок пригласила учителей навахо, представлявших двуязычное обучение, и использовала курсовой материал, отражавший богатство культуры навахо. Она придавала значение участию родителей и общины в делах школы. Обучение в школе пошло так успешно, что тремя годами позднее навахо открыли Колледж общины навахо. Взяв на себя контроль над образованием своей молодежи, навахо выиграли по двум направлениям: во-первых, они добились высокого уровня обучения,[17] и, во-вторых, школа усилила национальное самосознание учащихся.

Со времени эксперимента в Раф-Рок другие племена встали на путь самоопределения в образовании. Они признали образование орудием помощи на пути к индейскому самоуправлению и контролю над собственными делами. Как сказала Дженет Мак-Клауд, из племени тулалик, страстный лидер вашингтонских «фиш-инз», индейцам необходима «свобода самим обучать своих детей и сделать их индейцами, а не тенями белых».[18]

 

Экономика

 

По индейцам американские реалии ударили сильнее и резче, чем по любой другой группе меньшинств. В идеале плоды системы свободного предпринимательства могут пожинать все. Действительность, однако, предстает несколько иной.

Со времен «умиротворения» американскому индейцу была отведена самая низкая ступень на экономической лестнице. Средний годовой доход индейской семьи сегодня вполовину меньше дохода белой семьи, и значительно меньше дохода чернокожей семьи. Безработица остается основной проблемой, колеблясь от 8 до 20% в 282 резервациях, находящихся в ведении федерального правительства. Недостаток рабочих мест, нехватка основных рабочих профессий также остается проблемой для 300 000 индейцев, покинувших резервации и переселившихся в города.

В целом эта статистика свидетельствует о нищенских условиях жизни в резервациях (по данным Службы здравоохранения  США, около 90% жилья в резервации не соответствует санитарным нормам), и в индейских гетто в беднейших районах крупных городов. Именно эти условия полной нищеты среди изобилия разожгли сопротивление и у стариков, и у молодежи (большинству индейцев меньше 25 лет), открыв новую эру «воинственности».

Для американского индейца главное условие жизни в господствующем белом обществе – это его умение приспособиться к этой жизни, подчиниться ей; это и определит, будет ли он участвовать в дележе американского изобилия. Тем, кто согласен соответствовать стандартам белой, англо-саксонской, протестантской культуры, гарантированы приличные стандарты жизни; тем, кто не согласен, отказано во всем. Отсюда перед индейцами встает дилемма – либо ассимилироваться и присоединиться к Великой Американской Мечте, либо сохранить свое культурное своеобразие и жить в нищете. Теперь, ввиду вспыхнувшего индейского сопротивления, этот вопрос стал вопросом не пораженчества, но гордости и самоутверждения: «Как я могу приспособиться к современному миру и вместе с тем остаться индейцем?» Для сторонников Красной Силы ответ есть.

Однако этот ответ не дался легко, он возник, как возможное решение так называемой «индейской проблемы». После индейских войн племена были помещены в резервации, управляемые Министерством внутренних дел, которые, видя в индейцах «подопечных правительства», обращается с ними, как с детьми, неспособными управлять своими собственными делами. Старые племенные традиции были разрушены, многие из них запрещены (например, индейская религиозная практика); были нарушены старые уклады жизни – охота, рыбная ловля, собирательство. По договорным обязательствам правительство взяло на себя обязанность кормить индейцев, тем самым не только подорвав экономическую основу индейского общества, но и обессилев индейца, лишив его традиционной роли добытчика и кормильца семьи.

К этому добавилось и духовное опустошение – правительство начало учреждать программы, предназначенные изменить индейца, заставить его ассимилироваться с белым обществом.

С. 141.

Вероятно, самым разрушительными из этих законов был Акт Дауэса[19], принятый в 1887 году. Нацеленный на отмену племенной автономии и поэтому ускоряющий ассимиляцию, Акт Дауэса разрушил племенное землевладение и разделил землю племен на отдельные личные участки. Соответственно, каждый взрослый индеец – глава семьи – получил по 160 акров, и каждый одинокий взрослый индеец – по 80 акров. Эти земли были отданы в аренду на 25 лет, после чего переходили в полную собственность. Земли,  не перешедшие в собственность индейцев, были отданы на продажу белым. Многие племена сопротивлялись этому закону, особенно племена Юго-Запада, потому что он глубоко разрушал индейское землевладение. В 1887 году индейцы владели примерно 138 млн. акров земли. В 1934 году эта площадь сократилась до 48 млн. акров.

Акт Дауэса не достиг своей основной цели – сделать индейца земельным собственником и фермером, пародией на белого фермера. Наоборот, положение в резервациях стало еще тяжелее. Нищета, убожество, крушение всех надежд – этими словами можно описать жизнь американского индейца. В благодарность за участие индейцев в Первой Мировой войне, в 1924 году Конгресс даровал индейцам право гражданства (Закон о гражданстве для индейцев). Через 10 лет Конгресс принял Индейский реорганизационный акт (Акт Уэлера-Говарда 1934 года), который положил конец политике распределения земель. Другими словами, Реорганизационный акт остановил дальнейшую распродажу индейских земель и создал условия для их возврата. Он также дал племенам право на финансовый кредит, побудил учредить законные племенные правительства, вернул племенам свободу религии, - открыв им, таким образом, прогрессивный путь развития.

Постепенно племена откликнулись на Реорганизационный акт. Были сформированы племенные правительства; положение в резервациях начало улучшаться. После Второй Мировой войны, однако, отношение Конгресса к индейцам изменилось. Снова как в 1887 году, возникло стремление ускорить ассимиляцию индейцев, и снять федеральные обязательства по отношению к индейцам. Комиссия по Искам Индейцев[20], через которую индейцы могли подавать иски против правительства, была основа в 1946 году, однако, несмотря на это поворотное событие в делах индейцев, споры о федеральных договорных обязательствах не прекращались. Буря разразилась в 1953 году, когда Конгресс заявил о своем намерении разорвать федеральные отношения с племенами в самое ближайшее время.

С.142.

Меномини в Висконсине стали первым племенем, пострадавшим от терминации. До нее у меномини были хорошие школы и общественные службы, плюс лесопильный завод – собственность племени. После терминации резервации меномини постигла финансовая катастрофа. Миллионы долларов со счетов племени были выброшены на ветер, в попытке создать самостоятельную общину. Службы округа, в том числе и больница резервации, были обложены налогом; и новая, внезапная тяжесть налогов заставила многие семьи продать свои дома. Больница закрылась в связи с катастрофической нехваткой фондов. Деятельность лесопилки стала убыточной, что заставило менеджеров племени автоматизировать ее; в результате многие лишились работы. За одну ночь меномини оказались банкротами, и штат Висконсин был вынужден оказывать им помощь.[21]

Пока Конгресс проводил терминацию, Бюро по делам индейцев запустило в ход новую программу, предназначенную улучшить положение (экономику) индейцев с помощью урбанизации. Ее основной целью было – выселить индейцев из резерваций и дать им работу в городах, где они станут «нормальными» американскими гражданами. Был произведен опрос индейцев, живущих в резервациях, и тех из опрошенных, кто, казалось, были способны влиться в новую жизнь, побуждали переселиться в крупные центры, такие, как Лос-Анджелес и Чикаго. Им помогали найти жилье и работу, а затем оставляли их на произвол судьбы. Хотя многие индейцы и сумели приспособиться и внедриться в белое общество, многие другие были выброшены за борт, изгнаны за черту бедности.

В начале 60-х годов терминация и релокация прекратились. С самого начала политика терминации встретила упорное сопротивление индейцев, а опыт меномини, и также кламатов из Орегона, чья терминация привела в результате к высокому росту алкоголизма и самоубийств, заставил Конгресс отложить свои надежды на прекращение федеральных обязательств по отношению к индейцам. Релокация встретила также яростное сопротивление, но эта программа никогда официально не отменялась. Она постепенно отмерла во время правления администрации Кеннеди и администрации Джонсона.

С. 143.

            Программа Великого Общества, выдвинутая Джонсоном, оказала большое влияние на индейцев. Впервые в истории они получили возможность создавать свои собственные программы, обращаться за средствами и проводить эти программы так, как они считают нужным. Это был важный урок. Как многие другие меньшинства, которые с помощью программ «войны с бедностью» сумели сами определить свое будущее, индейцы смогли испытать то, о чем так долго говорили – распоряжаться собственными судьбами, и распоряжаться более успешно, нежели белые. Что еще более важно, белые законодатели и бюрократы вдруг обнаружили, что индейцы вполне способны сами управлять делами в резервациях.

Экономически индейцы продолжают терпеть нужду, но это может перестать быть неизбежностью. Объединившись ради своей двойной цели – культурного самосохранения и экономического роста, - индейцы могут достичь успехов в «индейской войне» с бедностью. Одно из направлений – развитие племенного предпринимательства, индейской собственности и бизнеса, которое поддерживает экономику резерваций. Такие племена как навахо, учредившие «Навахское Лесопромышленное Производство»[22] и лумми из штата Вашингтон, основавшие рыбную ферму, признают важность экономического производства внутри резерваций. Но возможности для этого есть не всегда. Отказавшись от релокации в индустриальные центры, индейцы хотят привлечь промышленников в резервации. За семь лет, с 1962 по 1969 гг. индейцы сумели привлечь частный бизнес и основать 140 производств в резервациях или возле них.[23]

Сегодня индейцы сделали многое, чтобы разрушить старый стереотип «побежденного народа», идущего к вымиранию. Они вновь обрели гордость за свое индейское происхождение, и решили сохранить свое «я». Они решили достичь своих целей, оставаясь «нацией внутри нации». Они изучили движение таких групп, как черные американцы и чиканос, зная ту разницу между ними и собой,

С. 144.

что основана на существовании индейской связи с землей и существовании федеральных договорных обязательств. Они переняли лозунг «власти»[24] - лозунг борьбы и единства. И они начали борьбу за единство – единство старых и молодых, чтобы добиться права распоряжаться своей судьбой самим.

            Отвечая на вопрос: «Как я могу приспособиться к современному миру и вместе с тем остаться индейцем?», сторонники Красной Силы говорят так, как сказали в 1969 году Объединенные племена Юго-Востока в своем заявлении: «Дайте индейцу самому распоряжаться своей судьбой, самому принимать решения и осуществлять их».[25]

С. 145.

12.

 

История организации «Красная Сила»

 

Некоторые причисляют всех из «боевых отрядов» индейского суверенитета к коммунистам. Одни индейские лидеры считают их проклятьем индейского движения. Другие утверждают, что они – единственные подлинные индейцы. Но, что бы там ни утверждало общественное мнение, члены Движения американских индейцев (ДАИ) остаются самыми красноречивыми и самыми воинственными среди всех индейских реформистских организаций. Возникнув в конце 60-х годов на южной окраине Миннеаполиса, ДАИ прославилось как широкое движение протеста, выдвинувшее концепцию «Суверенной Индейской Америки». И потому оно видит своих главных врагов в институтах традиционного христианства, в американской системе образования и в правительственной бюрократии.

Клайду Беллекурту из племени оджибве, рожденному в резервации Уайт-Эрс в штате Миннесота, обычно приписывают создание этой организации. Рассказывают, что, когда в начале 60-х годов Клайда заключили в тюрьму Стилуотер штата Миннесота, он пережил крайнюю степень депрессии. Будущий воин никогда еще не испытывал такого отчаяния. В детстве его сочли малолетним преступником, и по решению суда он прошел через многие школы и исправительные учреждения, где научился угонять машины. Подростком он научился кражам с взломом. Его друзья говорят, что он был весьма квалифицированным налетчиком, но, в конце концов, был схвачен и отправлен в тюрьму штата. Несколько лет спустя, отбывая наказание в Стилуотере, он понял, что жизнь его бесцельна. «Меня убедили, - объясняет Беллекурт, - что я – невежественный, грязный дикарь, и я согласился с этим». Он проклял свое индейское происхождение, проклял себя и прекратил есть, решив умереть. В это время им заинтересовался знахарь оджибве по имени Эдди Бентон.

Эдди Бентон происходил из рода духовных лидеров оджибве. Как попечителя тюрьмы Стилуотер, его допустили в камеру Беллекурта. Будучи индейцем оджибве и духовным лидером, он знал причину отчаяния Беллекурта. По словам Бентона, система ломает индейца. Она крадет у него уважение к себе. Она деморализует и отбрасывает его, и еще чаще заставляет смириться. Бентон, который сам испытывал такую депрессию, стал беседовать с Беллекуртом. Он рассказал ему о народе оджибве, о том, что народ оджибве (белые исказили это слово как «чиппева») был одним из самых больших индейских народов Северной Америки и занимал территорию от озера Гурон до Тертл-Маунтин в Северной Дакоте. Он рассказал Беллекурту о доблести воинов оджибве, которые воевали с могущественными племенами ирокезов и оттеснили их на восток от Великих озер. Он рассказывал о духовном мире оджибве, о том, как они сопротивлялись христианству и как их духовность, - в которой все сущее считается находящимся в священном круге гармонии и союза, - пережила 350 лет давления со стороны белого общества и белых миссионеров. И, наконец, он убедил Беллекурта, что «быть индейцем в Америке ХХ века - значит суметь удержать ключ к выживанию, пока белый человек очертя голову несется к своему самоуничтожению».

Между двумя этими людьми завязалась крепкая дружба. Беллекурт прекратил голодовку. Он стал читать разные книги, в том числе и националистскую литературу, которую приносил Бентон. «Впервые в жизни, - сказал Беллекурт, - я понял, что я – не дикарь. Я – не грязный и невежественный дикарь. Я достаточно умен и все понимаю». Бентон и Беллекурт разработали специальную программу с целью вызвать у индейцев-заключенных Стилуотера чувство гордости своим индейским происхождением. Досрочно освобожденный в 1964 году,  Беллекурт нашел работу в энергетической компании Миннеаполиса. Здесь он поселился в южном районе города, прозванном «резервацией» из-за большого числа живущих там индейцев.

С. 147.

«Резервация» занимает около двадцати кварталов близ миннеаполиского Авеню Франклина. Этот район бросается в глаза своими контрастами. Жалкие квартиры и убогие дома соседствуют с современными новыми зданиями. В Миннеаполисе 8-10 тысяч индейцев, и более половины из них живут в этом районе, представляющем самое большое поселение индейцев в Двух Городах (т.е. Миннеаполисе и Сент-Поле).

Тереза Пиндегэйош[26], работающая в Комиссии по делам индейцев Двух Городов, говорит: «большинство людей пришли сюда из-за своих родных или к ним». Лишь небольшое число их переселено согласно программе релокации БДИ.

Релокация способствовала перемещению сотен индейцев в города, но она еще и открыла для них «ящик Пандоры», неся новые бедствия. Как заметил один из индейских лидеров, «индейцы пришли в город неподготовленными к жизни в современном обществе. Общество не знает их языка, не понимает их культуры, не заботится об индейце, как о личности». Рамон Робидо, главный юридический советник ДАИ, сказал:

«Для ставших жертвами релокации характерно чувство отчуждения в большом городе. БДИ ничего не сделало, чтобы подготовить их к сложностям городской жизни.  И когда первая плата по чекам оказывалась для индейца также последней, что являлось обычным явлением, появлялась еще одна жертва «севшая на мель», результат очередного обещания белого человека».

Но, переселенный согласно релокации, или нет, - оказавшись один в городе, как объясняет Робидо, индеец обычно «ищет других индейцев, поселяясь рядом с ними в городском «индейском гетто». Попав в чуждую культурную среду, испытывая тяжесть дискриминации и отчужденности, часто в подавленном состоянии, многие индейцы ищут утешения в алкоголе. Хотя точных цифр и нет, индейские лидеры говорят, что алкоголизм – одна из наиболее трудных проблем, стоящих перед их народом.

С. 148.

Конечно, есть и другие проблемы. По данным Центра Американских Индейцев Среднего Запада, находящегося в Миннеаполисе, в 1973 году около 65% трудоспособных индейцев в «резервации» (район Паудерхорн) были безработными. Трое из четверых работающих были заняты «черным» неквалифицированным трудом, площадь поселений постоянно менялась, иногда до 50%, проблемами оставались и недостаток образования, и рост числа детей, бросающих среднюю школу. «Индеец с дипломом – в большой чести», - сказала Игнасия Брокер из Центра американских индейцев. За этими цифрами и статистикой – реальности нищеты: голод, болезни, высокая детская смертность, крушение надежд, чувство ненужности, неизбежные трения с полицией.

В 1964 году, когда Клайд Беллекурт вернулся в Миннеаполис (как в юности, когда его занесло в Миннеаполис из миннесотской резервации Уайт-Эрс), он обнаружил, что положение индейского населения Двух Городов еще тяжелее, чем помнилось ему по юности. Поселившись в гетто близ Авеню Франклина, и погрузившись в ежедневную рутину работы на компанию, он все больше задумывался о ситуации в индейской общине, окружающей его. Он узнал, что в Двух Городах есть около тридцати индейских организаций, но большинство их не имеют никакого влияния и не могут облегчить проблемы городских индейцев. Он узнал, чем особенно обеспокоены все индейцы Миннеаполиса – растущей угрозой со стороны полиции района.

Эдди Бентон, духовный лидер, который помог Беллекурту в Стилуотере и позднее стал директором Движения американских индейцев в Сент-Поле, говорил: «Что подтолкнуло нас к созданию, к рождению ДАИ, так это полицейские жестокости по отношению к индейцам. Все индейцы общины Южного Миннеаполиса страдали от этой жестокости, чувствуя ее своими сломанными ребрами и пробитыми головами». В 1968 году Беллекурт и другой будущий руководитель ДАИ, Денис Бэнкс, созвали собрание местных индейцев. Они основали так называемую «Коалицию озабоченных индейских граждан»[27],  чтобы бороться с полицейской жестокостью и работать над проблемами, стоящими перед городскими индейцами. Коалиция была создана индейцами Миннеаполиса и для них.

С. 149.

Летом Коалиция сменила название на «Озабоченные американские индейцы».[28] В июле она стала полностью оформившейся организацией, обретя структуру, руководство и штат сотрудников-индейцев. По совету нескольких ее членов-женщин название Коалиции было изменено на «Движение американских индейцев», и Клайд Беллекурт был избран первым национальным директором ДАИ.

Одной из первых акций ДАИ стало создание Патруля ДАИ, общеиндейского «охранного» формирования, борющегося против полицейской жестокости. Патрульные контролировали радиопереговоры полицейских. Когда дело касалось индейцев, Патруль – его члены носили красные куртки с черной эмблемой Птицы Грома на спине, - спешил на место происшествия, чтобы все  засвидетельствовать и сфотографировать арест. Таким образом, ДАИ документально фиксировало случаи полицейской жестокости, и провело несколько судебных процессов против Департамента полиции Миннеаполиса. В конце концов, отношения между полицией и общиной улучшились.

ДАИ обратилось и к другим проблемам, касающимся индейской общины Миннеаполиса. Оно выработало программу алкогольной реабилитации и побудило к таким же действиям другие индейские организации Миннеаполиса. Оно открыло общеиндейскую школу, Ред-Скул-Хауз, чтобы помогать учащимся, у которых есть трудности в государственных школах. Эдди Бентон пояснил: «Наша школа включает в себя обучение от дошкольного до старшей ступени средней школы, и работает с теми, кто бросил школу,  кто подвергался в ней оскорблениям и унижениям, кто не смог учиться в системе публичных школ, кто стал жертвой судебной системы для малолетних преступников». ДАИ образовало отдел управления по здравоохранению индейцев, и позже начало предлагать обеспечение жильем крайне нуждающихся. Оно разработало программу организации питания. Но главная цель ДАИ вышла за пределы индейского гетто Южного Миннеаполиса. С самого начала лидеры ДАИ видели в своей организации орудие социальных перемен.

«Видя все несправедливости, что совершаются по отношению к индейскому народу, я понял, что судьба индейца – либо выстоять,  либо погибнуть, - сказал Денис Бэнкс. – Я предпочел не погибнуть, а выстоять. В Миннеаполисе мы организовали ДАИ, чтобы выстоять».

Эдди Бентон объяснял:

«Наше кредо – политическая конфронтация, наша цель – социальные перемены, наша философия – индейское самоопределение.

С. 150.

Система этой страны, общественная и политическая, - не для нашего народа. Фактически она – против нашего народа. Она лишила индейцев гражданских прав, земли, равенства, человеческих прав. Система – против индейца, против образа жизни, который он выбрал, и целей, по которым он хочет жить».

Лидеры ДАИ хотят сказать, что цель их организации – индейское самоопределение. Они также объясняют, что ДАИ – духовное движение. Как сказал один из лидеров: «Быть индейцем – значит обладать душой».[29] Исходя из этого, в начале истории движения его лидеры понимали, что в нем чего-то недостает. «Для индейца мало просто принадлежать к группе протеста, - говорит Рамон Робидо. – Более важно – принадлежать к индейскому народу, обладать чувством «индейскости», а сущность «индейскости» - духовность».

Лидеры ДАИ услышали о молодом знахаре из Южной Дакоты по имени Леонард Кроудог, и они поехали к нему. На их первой встрече в резервации сиу Роузбад Леонард Кроудог (внук Кроу Дога, который убил вождя брюле Крапчатого Хвоста) сказал им, что молодые индейцы потеряли свою сущность. Он сказал, что индейцы стали людьми без корней, без души, заблудившиеся в преддверии культуры между белым и индейским обществом, и он убедил руководство ДАИ прежде всего определиться как индейцам.

«После того, как мы нашли Леонарда, - объяснил член ДАИ, отказавшийся раскрыть свое имя, опасаясь репрессий ФБР, - к нам пришли и другие духовные лидеры. Мы думали, что старая религия умерла, но в горах и резервациях некоторые люди хранили ее и наши традиции в своей памяти, наверно, дожидаясь того дня, когда они смогут опять отдать все это индейскому народу». Когда его спросили о старой религии, он ответил: «Мы живем в священном цикле, в священном круге. Мы рождаемся из Матери-Земли, и возвращаемся в Мать-Землю. Мы едим мясо оленя, который, в свою очередь, питается травой, а трава растет из наших тел – после смерти.

С. 151.

В школе вас учили называть это биологическим циклом. Все сущее находится в гармонии и союзе, и мы – члены этой гармонии. И когда наши тела умрут, наши души освободятся и останутся здесь. Вы видите – это не религия  в понимании белого человека, но это философия жизни, путь жизни».

            Христианство как философия, говорят лидеры ДАИ, несовместимо с индейской философией. Оно учит любви и братству. Но действия христианской церкви противоречат этому. «Миссионеры пришли в нашу страну, - сказал Деннис Бэнкс, - и украли нашу религию и нашу землю. Они украли у нас наших детей, остригли им волосы и заперли в своих школах. Они пытались украсть нашу культуру и сделать нас белыми людьми». Эдди Бентон сказал: «Мы хотим, чтобы церкви поняли, сколько зла они причинили индейскому народу. Они действовали рука об руку и в договоре с правительством и с большим бизнесом, лишая индейцев их земли, их минеральных ресурсов, их водных прав. Церковь – один из самых больших землевладельцев в индейской стране».

Еще один преступник, как считает Движение американских индейцев, - Бюро по делам индейцев. Деннис Бэнкс говорит: «Я провел два с половиной года в тюрьме, и в это время я понял, что самый главный преступник из всех - Бюро по делам индейцев; и ему разрешается быть на свободе». Рамон Робидо, выросший в резервации сиу Роузбад, сказал: «Двадцатилетним я понял, что в делах индейцев не произойдет значительных перемен, пока мы находимся под монополистической, удушающей хваткой Бюро по делам индейцев».

В 1784 году Конгресс учредил администрацию по делам индейцев внутри военного министерства. Спустя 40 лет было образовано агентство по делам индейцев, которое видело свою роль в: 1) ассигновании ежегодных племенных рент; 2) рассмотрении претензий индейцев; 3) содержании индейских суперинтендантов и агентов; 4) управлении фондом для «цивилизации» индейцев. Агентство по делам индейцев оставалось в ведении министерства до 1849 года, пока не было создано Министерство внутренних дел. В том же самом году Конгресс передал агентство Министерству внутренних дел, переведя его из военного в гражданское ведомство.

С. 152.

«С самого начала, - сказал лидер ДАИ Рассел Минс, - БДИ было дурно управляемым, бюрократическим федеральным агентством». К этому Деннис Бэнкс добавил: «БДИ было создано  в 1849 году как опекун над индейским землями. В то время индейцы владели 150 млн. акров земли. Теперь индейская земля сократилась до 50 млн. акров. Вот как БДИ действует в качестве опекуна».

Продажность и некомпетентность индейских агентов – среди многих недостатков БДИ, на которые указывает ДАИ. ДАИ видит в БДИ бюрократическое агентство, борющееся за существование среди других бюрократических агентств, - это, как говорит ДАИ, делает Бюро более отзывчивым к белым конгрессменам, нежели к индейскому народу. ДАИ указывает и на то, что ни в одном из 371 договоров между индейскими племенами и правительством США не обуславливается существование администрации БДИ. «В договорах никогда не говорилось, что Бюро по делам индейцев должно командовать нами, - говорит Рамон Робидо, - и, пока существует БДИ, мы будем рабами».

Поэтому ДАИ объявило БДИ войну. «Движение американских индейцев после Вундед-Ни, - сказал Рассел Минс, - ведет политику, направленную на уничтожение БДИ». Деннис Бэнкс объяснил далее: «Бюро по делам индейцев распоряжается нашими жизнями с рождения до могилы, и ДАИ не успокоится до тех пор, пока это правительственное агентство не будет полностью уничтожено».

Кроме институтов организованного Христианства и правительственной бюрократии, ДАИ видит своего врага в институте американской системы обучения. «Школа была нашим врагом, - говорит Рамон Робидо. – Расизм, «скальпирование» культуры, внедрение чувства собственной расовой неполноценности, - используя все это, в процессе обучения нас пытались превратить в нацию детей, причем белых». Другой член ДАИ, оджибве из Мичигана, говорил: «75% из нас бросают школу, но вовсе не потому, что индейцы глупы».

Зная недостатки традиционной системы образования, ДАИ создало свои собственные школы, названные «школами за выживание». Их цель – научить ребенка «искусству выжить»,

С. 153.

выжить как в индейской общине, так и в белом обществе. В них преподают учителя-индейцы, которые, кроме обычного обучения чтению, письму и арифметике, особо выделяют обучение индейской истории и индейской культуре. «Это двуязычные, дву-культурные школы, - говорит Эдди Бентон, - обучающие индейскому образу жизни». Концепция этих школ зародилась в Ред-Скул-Хауз из Двух Городов, и лидеры ДАИ говорят, что школы эти пользуются доказанным успехом.

Однако ДАИ как организация получила известность скорее благодаря своей воинственности, чем образовательным программам. Полемика, критика, конфронтация – такими словами обычно характеризуют Движение американских индейцев, и ДАИ достойно этой репутации. В 1972 году облик ДАИ драматически переменился. «Это произошло, - говорит Рамон Робидо, - когда мы выдвинулись на арену борьбы за гражданские права для всего индейского народа, а не только для городских индейцев».

И в 1972 году ДАИ получило национальное признание. Деннис Бэнкс относит этот организационный рост во многом на счет влияния Клайда Беллекурта: «Из-за своей агрессивности Клайд был избран первым председателем ДАИ, и это благодаря его организационным усилиям Движение американских индейцев стало общенациональной организацией». В том же году усилилась конфронтация ДАИ с белым обществом (истеблишментом), и кульминацией этих инцидентов стала недельная оккупация здания БДИ в Вашингтоне – в ноябре 1972 года.

«В Вашингтоне мы достигли успехов по-настоящему, - сказал Деннис Бэнкс, - и ДАИ приняло в этом самое непосредственное участие». В начале ноября около 500 индейцев, мужчин, женщин и детей, нагрянули в Вашингтон. Этот марш они назвали «Тропой нарушенных договоров». Во время своего похода они захватили здание БДИ, объявив его «Посольством коренных американцев». Воины были вооружены боевыми дубинками и пистолетами. Они раскрасили лица и пели под звуки боевых барабанов. Внутри здания демонстранты разгромили мебель и пишущие машинки, и унесли часть коллекции индейского искусства и папки, полные правительственных документов. Ущерб зданию составил 2 млн. долларов.  

С. 154.

До ноябрьского марша ДАИ организовало выступление во Флагстаффе, Аризона, протестуя против эксплуатации индейцев торговцами Флагстаффа во время ежегодных Пау-Вау, проходивших там. Члены ДАИ были также и в Гордоне, Небраска, пытаясь добиться расследования убийства 51-летнего сиу, Раймонда Желтого Грома. Члены организации захватили военную базу[30] в Миннеаполисе, отстаивая свои права на федеральную землю. Но марш на Вашингтон стал более важной акцией протеста. Причин для демонстрации было много, но их можно выразить в трех главных пунктах:

1) Сторонники ДАИ хотели привлечь внимание общественности к прискорбному положению 800 000 коренных американцев в Соединенных Штатах;

2) Лидеры ДАИ хотели продемонстрировать солидарность и возросшую нетерпимость краснокожих Америки;

3) ДАИ нуждалось в общественной трибуне, с которой могло бы провозгласить свое принципиальное требование – чтобы к индейскому народу относились как к суверенной нации, которая никогда не отказывалась от своего суверенитета.

В Капитолии ДАИ достигло двоякой цели. Организации на некоторое время удалось привлечь внимание общественности, однако на нее обрушилась волна критики не только со стороны Конгресса, но и со стороны других индейцев. Хотя многие индейцы поддерживали ДАИ, более консервативные лидеры полностью отреклись от организации, и назвали ее членов «маоистами» и «революционерами». Что касается требований ДАИ, федеральное правительство согласилось создать исследовательскую группу, чтобы рассмотреть этот вопрос, и оплатило отъезд демонстрантов по домам. Многие вернулись в Миннеаполис, или в другие города с индейским населением; многие вернулись в резервации. За свою 4-летную историю ДАИ открыло 40 отделений в различных резервациях и районах городов, включая Денвер и Лос-Анджелес.

Но ДАИ не удовлетворилось достигнутым в Вашингтоне. Через три месяца несколько лидеров ДАИ поехали в Кастер, Южная Дакота,

С. 155.

протестовать, по словам Рамона Робидо, «против двойного стандарта правосудия в Южной Дакоте».

Перед прибытием ДАИ белый убил ножом индейца Уэсли Бэд Харта в баре Буффало Гэп близ Кастера. Между ними несколько дней назад произошла ссора, в которой противник грозил убить Уэсли. Этому были свидетели, однако напавший был впоследствии обвинен всего лишь в непредумышленном убийстве второй степени.

Лидеры ДАИ были в ярости. «В конце концов, - говорит Рамон Робидо, - индеец при тех же самых обстоятельствах был бы обвинен в умышленном убийстве». Итак, члены ДАИ прибыли в Кастер 6 февраля 1973 года, и в холодную зимнюю южнодакотскую погоду провели демонстрацию протеста, пытаясь заставить прокурора изменить обвинение. Когда это не удалось, демонстранты подожгли здание суда. Пламя было немедленно потушено пожарными Кастера. Между тем другие демонстранты спалили здание Торговой палаты.

Прокурор Кастера в конце концов согласился расследовать убийство. Рамон Робидо вел это расследование совместно с Фредом Габори[31], адвокатом-индейцем из Лос-Анджелеса. «Мы еще не успели завершить наши исследования и составить отчет, - говорит Рамон Робидо, - как они поспешно передали дело в суд – окружному жюри Кастера. Они оправдали убийцу, мы и подумать не могли о таком».

Тем временем в резервации Пайн-Ридж близ Кастера индейцы оглала сиу попросили у ДАИ помощи в борьбе против председателя своего племенного Совета Ричарда Уилсона. Против Уилсона были выдвинуты обвинения в: злоупотреблении племенными фондами, получении взяток от строительной фирмы из Рапид-Сити, росте собственного жалованья вопреки желаниям племенного Совета, выборе членов своей семьи для общественных работ. По данным ДАИ оглала за предшествующий год четырежды пытались сместить Уилсона; последняя такая попытка была в феврале 1973 года. В это время Уилсон председательствовал вопреки своему «импичменту» и объявлял себя невиновным по всем обвинениям.

С. 156.

После провала последней попытки «импичмента», говорят члены ДАИ, оглала призвали трех своих традиционных вождей действовать. Эти вожди позвали на помощь Движение американских индейцев; совместные встречи произошли 25, 26 и 27 февраля. «На собрании 27 февраля, - сказал Деннис Бэнкс, - к нам подошли две женщины оглала – Глэдис Биссонет и Эллен Мувз Кэмп. Они плакали и умоляли традиционных вождей действовать». Бэнкс сказал, что женщины «хотели знать, есть ли среди индейцев еще мужчины, где их найти». «Пока длилось это собрание, - говорит Бэнкс, - маленький зал в Калико оказался переполненным,  и мы решили перейти в другое общинное  здание – в Поркупайне».

Как раз посередине между поселениями Калико и Поркупайн находится маленькая деревня Вундед-Ни – место, где произошло убийство двухсот индейцев, - мужчин, женщин и детей, - Седьмым кавалерийским полком в 1890 году. По дороге в Поркупайн индейцы оглала и лидеры ДАИ остановились в Вундед-Ни у этой братской могилы. «Пока мы были там, - говорит Бэнкс, - мы поняли, что не можем идти дальше. Мы остались там, в Вундед-Ни, и приняли решение. Мы решили, что не покинем Вундед-Ни до тех пор, пока справедливость не придет в страну индейцев».

Военная оккупация Вундед-Ни, Южная Дакота, официально началась во вторник, 27 февраля. В среду это поселение окружил судебные исполнители и агенты ФБР, и на этих четырех квадратных метрах земли, которую ДАИ провозгласило отделившейся от Соединенных Штатов, началось ожесточенное противостояние. Вернон Беллекурт, являвшийся со своим братом Клайдом руководителем Движения американских индейцев и его национальным директором, в это время не был на оккупированной территории. От имени своих соратников он огласил требования, выдвинутые ДАИ. Они заключались в следующем:

1) убрать Ричарда Уилсона с поста президента племенного Совета оглала сиу;

2) Конгрессу расследовать деятельность Бюро по делам индейцев;

3) признать договор, заключенный в Форте Ларами в 1868 году;

4) расследовать обстоятельства нарушений 371 договора;

5) признать за индейским народом права на суверенитет.

С. 157.

Оккупация Вундед-Ни длилась более двух месяцев. Ее результатом было широкое «паблисити» для ДАИ и предъявление уголовных обвинений сотне его членов. Обе стороны сложили оружие 8 мая, после того, как вожди и предводители оглала сиу подписали соглашение с федеральным правительством. Правительство пообещало: 1) рассмотреть обвинения, выдвинутые против Уилсона; 2) провести договорные встречи с племенем оглала относительно договора, заключенного в 1868 году в Форте Ларами.

После Вундед-Ни участники осады разошли по домам во всех концах страны. Как сказал один из членов ДАИ, студент права из Лос-Анджелеса: «Я чувствую – мы совершили что-то… Самое меньшее, что я совершил – я готов был умереть ради дела».

Многие из них, покидая резервацию Пайн-Ридж, знали, что их могут снова вернуть сюда, чтобы привлечь к суду в Сиу Фоллз по обвинениям, колеблющимся от разрушения собственности и вторжения до грабежа. Для двоих лидеров осады, Дениса Бэнкса и Рассела Минса, арест 8 мая стал прелюдией к неделям и месяцам тюрьмы. Бэнксу и Минсу были предъявлены обвинения в заговоре.

Процесс над ними, который ДАИ назвало «процессом века», начался 8 января 1974 года в Сент-Поле, Миннесота, и продолжался более восьми месяцев вплоть до полного снятия обвинений с Минса и Бэнкса по причине «государственных злоупотреблений».

Движение американских индейцев остается самой боевой и передовой из индейских организаций. Рожденная из безысходности жизни в индейских городских гетто, эта организация поднялась до общенационального уровня за короткий, четырехлетний, срок. Лидеры ДАИ утверждают, что прошлая борьба – пример для будущего. Они утверждают, что не успокоятся до тех пор, пока справедливость не придет к индейцам, пока не будет одержана победа над так называемыми традиционными врагами индейского народа – христианством, Бюро по делам индейцев, системой белого образования для индейских детей. Подобно Мартину Лютеру Кингу, ДАИ вынашивает свою мечту. Говоря словами Вернона Беллекурта: «Мы не успокоимся, пока каждый индейский народ не обретет суверенитет и не будет представлен в Индейской Организации Объединенных Наций». Деннис Бэнкс добавляет: «Индейцы не могут больше «воевать» по выходным дням.

С. 158.

Война идет в судах. Война идет в школах. Война идет в Бюро по делам индейцев, в Вашингтоне. Самая длинная война продолжается».

С. 159.

 

13.

Индейские лидеры

 

Вайн Делория-младший

 

            Пожалуй, ни один индейский лидер не обращается ко всем Коренным Американцам. Так много существует племен, языков и обычаев. Есть племенные лидеры и организации, которые иногда поднимают голос в защиту всех Коренных Американцев, но все же они чаще говорят для части индейского населения или для групп с отдельными интересами. Если, однако, есть индейские лидеры, достигающие общности вопреки всем племенным барьерам и различиям, - так это, скорее всего, Вайн Делория-младший. Бывший исполнительный директор Национального Конгресса Американских Индейцев и автор двух страстных манифестов: «Кастер погиб за ваши грехи» и «Мы говорим, вы слушайте», Вайн Делория красноречиво и с горьким юмором облекает в слова тревоги, боль и надежду американских индейцев.

Вайн Делория-младший родился в 1933 году в Мартине, Южная Дакота, - в городе, который находится на границе индейской резервации Пайн-Ридж. Его отец был епископальным миссионером, как и его дед; и ранние опыты Вайна Делории-младшего были смесью христианства и индейского традиционализма. Когда ему было 17 лет, его семья переехала в Айову; вскоре он поступил во флот. После службы Делория поступил в семинарию, но так никогда и не был посвящено в духовный сан, ибо, как он сам поясняет, потерял веру «в религию белого человека». Вместо этого он  пошел работать в Объединенную Службу Школ[32] - организацию, занимающуюся обучением в колледжах и школах второй ступени для учащихся-индейцев и чиканос. В 30 лет Делория был избран директором Национального Конгресса Американских Индейцев.

Как директор НКАИ, Делория сначала пытался решить проблемы Коренных Американцев по образцу своих предшественников. Он проводил совещания, работал с правительственными агентствами, помогал составлять многочисленные проекты и планы, желая магически разрешить так называемую «индейскую проблему». Но в 1967 году он сказал, что «бег по кругу совещаний», как он назвал это, не может дать никакого эффекта. Индейские лидеры, работавшие на местах, - в резервациях и в городских гетто, - делали гораздо большие успехи в улучшении экономического и социального положения индейцев. Эти лидеры, понял Делория, умели объединять отдельные общины в единый союз и использовать такое объединение  как эффективное оружие для влияния на местных белых политиков. И в этом союзе приходит чувство единства и чувство гордости своим индейским происхождением.

Индейское самоопределение – вот о чем говорили новые индейские лидеры; и Делория-младший признал силу этой фразы. Позже, в 1967 году, он решил получить юридическое образование, ибо, как он поясняет, новая индейская революция отчаянно нуждалась в юристах. В это же время он написал книгу «Кастер платил за ваши грехи: Индейский Манифест», которая получила повсеместное признание. Вмиг Делория приобрел международную и национальную известность, как «Сиу из Стэндинг Рока», пишущий с едким юмором. Вслед за первым успехом появилась книга «Мы говорим, вы слушайте», в которой он сражается с проблемами американского общества. Создавая первые две книги, разъезжая по стране с речами, давая интервью и статьи в газетах, присутствуя на многочисленных собраниях индейцев, он сумел еще и заслужить диплом юриста в университете Колорадо.

Не только индейцы признали Делорию одним из главных своих ораторов, но и другие угнетенные меньшинства. Он был членом организаций «Совет по Вопросам Голода и Недоедания»[33] и «Национальная Служба за права бедных».[34] Он заслужил репутацию лидера, умеющего говорить о проблемах чиканос, чернокожих, белых бедняков и религиозных меньшинств.

С. 161.

Но в историю он войдет прежде всего как индейский лидер. Индейский народ все еще раздроблен, но индейцы стремятся к союзу по многим направлениям. Вайн Делория-младший – один из лидеров, призывающих к такому союзу.

 

Вернон Беллекурт

 

Он – бывший заключенный, бывший парикмахер, бывший торговец недвижимостью, если бы он не добился своего, он не был бы гражданином США. Это Вернон Беллекурт, национальный директор Движения американских индейцев.

Вернон Беллекурт родился 17 октября 1931 года в резервации Уайт-Эрс в Миннесоте. Кроме него, в семье было еще 11 детей. В девятом классе он бросил школу, пятнадцатилетним подростком покинул резервацию и приехал в Миннеаполис. К 20 годам он стал преступником, так как, по его словам, ожесточился против белого общества, систематически уничтожающего индейский народ. Запутавшийся, озлобленный, он стал опытным грабителем.  В конце концов, его схватили и посадили в тюрьму по обвинению в вооруженном грабеже. Он был освобожден условно, но вскоре арестован за следующее преступление. Отсидев три с половиной года, он был вторично освобожден, и, вернувшись в Миннеаполис, открыл салон красоты. В это время ему было 25 лет.

За 15 лет Беллекурт сумел влиться в общество белых. Его признали как известного парикмахера под именем м-р Вернон из Миннеаполиса. Затем он занялся торговым бизнесом, и на время стал агентом по продаже недвижимости. Но за внешностью преуспевающего бизнесмена, живущего в белом пригороде, Беллекурт скрывал пустоту, мучительное ощущение того, что он идет по ложному пути. В 1969 году он взял недельный отпуск и приехал к своему брату Клайду, ставшему основателем Движения американских индейцев.

Навестив брата, будущего национального директора новорожденной организации, Вернон Беллекурт начал вновь обретать чувство гордости своим индейским происхождением. Он отпустил длинные волосы, выбросил свой костюм «белого» бизнесмена, и, как он стоически замечает, развелся со своей «белой» женой. В 1972 году его избрали национальным содиректором ДАИ.

С. 162.

Он основал отделение (штаб-квартиру) ДАИ в Денвере. В ноябре того же года он участвовал в марше на Вашингтон «Тропой нарушенных договоров». Весной следующего года грянула осада Вундед-Ни, но он не участвовал непосредственно в этой акции, выступая как оратор и оказывая поддержку своим осажденным братьям.

            Как оратор, Вернон Беллекурт стал символом индейской воинственности. Он высок, носит косы, выступает с большим чувством собственного достоинства. Оджибве по крови, он, однако, говорит об индейском союзе. Одна из его основных целей – чтобы за индейским народом признали право на суверенитет, чтобы индейцы вошли в ООН как независимая нация.

 

Мел Том

 

Его зовут «Маленьким Медведем». Некоторые из ярых его поклонников, - и враги, - зовут его «Мао Цзе Том». Этот невысокий, коренастый пайют получил специальность инженера. За несколько лет он стал пламенным голосом индейской молодежи – самой решительной и активной части индейского народа, называющей себя «Красными Мусульманами».

Мел Том родился 28 июля 1938 года в резервации Уолкер Ривер, Невада. Пайют, он вырос в культурной атмосфере, сохранившей прочные и гордые традиции бэнда Уолкер Ривер. Его народ был одним из племен, дольше всего сражавшимся с правительством США. (Последняя битва произошла в 1911 году в солончаковой пустыне Невады.) В его народе было много героев, среди них – Вовока, пророк, возглавивший знаменитую религию сиу Пляска Духов. Эти традиции и трайбализм пайютов Уолкер Ривер глубоко отпечатались в его характере и стали стержнем его мировоззрения.

Мальчиком, вспоминает со смехом  Том, он работал ковбоем. Потом он поехал на стройку, и там решил стать инженером. В 19 лет он был зачислен в университет Бригема Янга в Прово, Юта. Четыре года спустя, летом 1961 года, он поехал в Чикаго, чтобы принять участие в Конференции американских индейцев в университете  Чикаго.

На конференции в Чикаго было несколько молодых индейских лидеров, и скоро они освободились от риторики тех, кого они называли «Дядями Томагавками».

С. 163.

Они созвали собрание молодежи и составили заявление, в котором говорилось, что индейский народ имеет право на суверенитет и самоуправление. Десять этих молодых лидеров встретились в августе того же года на Межплеменном Церемониале, состоявшемся в Гэллапе, Нью-Мексико.

Целью съезда в Гэллапе было сформировать новое движение, которое включило бы индейскую молодежь в сохранение индейских ценностей и в борьбу за самоопределение. Движение получило название «Национальный Совет Индейской Молодежи», и Мел Том был избран президентом Совета. «Индейцы хотят остаться индейцами», - написал Мел Том в тот же день в Заявлении о целях движения. Он добавил: «Индейское происхождение всегда (как бы уважительно об этом не говорили) рассматривалось как недостаток».[35]

В том же году Том окончил университет Бригема Янга, получив специальность инженера, и вернулся в свою резервации, где его избрали председателем племенного Совета. В то время он продолжал выдвигать концепцию нового трайбализма, отвергающей ассимиляцию и утверждающей сохранение своей индейской подлинности. «Мы не хотим растворяться в общем течении, - сказал Том в речи на Конференции американских индейцев по проблемам бедности в мае 1964 года. – Мы хотим остаться индейцами». Он настаивал: «Мы не собираемся исчезать… мы остаемся здесь…»[36]

За семь лет, которые он пробыл на посту председателя НСИМ, Том изъездил всю страну от Вашингтона до Вашингтона, утверждая свою концепцию индейского самоопределения и самосознания. Он создавал подкомитеты по проблемам бедности, помогал организовывать движения протеста подобно вашингтонским «фиш-инз», выступал в университетах и на конференциях индейцев. Он стал горячим сторонником Движения Красной Силы. Затем, в 1968 году, он оставил НСИМ, решив служить своему племени в собственной резервации.

С тех пор Мел Том живет как резервационный индеец, став председателем Совета резервации Уолкер Ривер. «Мне хватает здесь работы, - сказал он в интервью, данном в октябре 1973 года, - приходится заботиться о многом…»