Эндрю Уэйл - врач и ученый, проживающий в Таксоне; изучал индейскую церемонию Палатки Потения (Sweat Lodge), начиная с 1970 г. Автор книг "The Natural mind" и "The Marriage of San and Moon".

В горах Каталина к северу от Таксона (Аризона), у истока изрезанного каньона, несущего вешние воды, большой костер обжигает валуны, бросая живые тени на сагуары и мескиты. Полная апрельская луна освещает стоящую поблизости маленькую хижину; она построена из ивовых прутьев, связанных друг с другом и накрытых парусиной и одеялами. Внутри этого крохотного строения женщина привязывает к каркасу прутики полыни, а несколько мужчин в это время стоят вокруг костра, играя на флейтах, барабанах и трещотках.

Костер горел вот уже почти четыре часа и скоро должен был превратиться в кучу углей. Среди углей лежат большие камни, уже раскаленные докрасна. Группа людей - всего семь человек - стягивается вместе. Они раздеваются и заползают в хижину, рассаживаясь тесным кругом по краям выкопанной посередине ямки. Один остается снаружи. Тяжелыми щипцами он начинает доставать раскаленные камни; он относит их по одному в хижину и аккуратно кладет в ямку. Когда шестой камень на месте, он тоже садится в круг; вход плотно закрывается одеялами и парусиной, наглухо закупоривая сидящих внутри.

Кругом темно, только таинственное свечение исходит от горячих камней. Душно, и постепенно становится все жарче. Люди сидят в молчании, ерзают, пытаются найти удобное положение, привыкают к жаре, нюхают полынь и думают о том, что они заперты в таком крошечном душном помещении. Через несколько минут руководитель обращается к собравшимся. Он говорит, что они пришли сюда для того, чтобы разделить испытание Палатки Потения, чтобы воспарить духом и обрести здоровье. Он посвящает церемонию своему отцу и деду и воздает молитвы четырем сторонам света, "Отцу Небу" и "Матери Земле". Он посыпает камни кедровым ладаном, палатка наполняется благоуханием. Затем он опускает веничек в ведро с водой и обрызгивает раскаленные камни. Раздается резкое шипение. Сначала свечение от камней угасает, но потом появляется снова. Вода опять льется на камни. С низкого свода хижины волна сырого горячего пара оседает на головы и плечи собравшихся. Несколько человек затягивает песню; стоит гул от низких голосов. Остальные отбивают ритм трещотками. Еще вода, и новые клубы пара поднимаются из ямы. Температура стремительно поднимается. Сауна или баня - ничто по сравнению с этим. Невыносимый жар распространяется короткими волнами; сперва он обволакивает тело, потом превращается в сплошную завесу пара. Вода попадает на камни все чаще и чаще. Чтобы совладать с волнами жара, собравшиеся начинают петь более серьезно, используя звук как объект сосредоточения. Сначала песня состоит из ритмичного постоянного "Ом", но с усилением жара она прерывается криками, хлопаньем в ладоши и воплями. А испытание становится все тяжелее и тяжелее, и люди начинают спрашивать себя: "Сколько я еще выдержу?", "Когда это закончится?", и даже "Зачем я это делаю?" Вдруг криком "Mitakuye oyas’in", что на языке Лакота означает "Мы все родственники", руководитель объявляет, что делается перерыв. Двери открываются, люди выползают из пара и окунаются в прозрачную воду каньона. Вынырнув из холодной воды, они кричат еще сильнее, а затем ложатся на камни, перед тем как вернуться в хижину и принять новую дозу пара от новых камней. Что это за ритуал, и зачем люди проходят его? Это - довольно отдалено напоминающий оригинал вариант церемонии палатки потения у равнинных индейцев, Лакота называют ее “oinikaga” (буквально, «делать жизнь») или церемонией инипи. Она все больше завоевывает популярность среди неиндейцев на всем Западе.

Я описал свою собственную палатку инипи в горах Каталина. Я посвятил в эту церемонию многих своих друзей и неоднократно устраивал палатки потения с приятелями из других штатов. На вопрос, зачем я это делаю, могу только сказать, что после нескольких этапов этой сильной процедуры я испытываю такое чувство радости, бодрости и здоровья, которое больше не испытываю нигде, чувство, которое оправдывает все хлопоты, связанные с подготовкой и боль от ожогов.

Лакота используют инипи как религиозный и лечебный ритуал. Они парятся перед битвой и перед церемониями, чтобы очиститься и стать сильнее. Они говорят, что ощущают присутствие Вакан Танка в священном круге палатки, а шаман часто берет в инипи "духовно больного" друга, чтобы дать ему религиозную силу. Палатка потения также излечивает от многих физических недугов; я сам видел как от нее, проходил, например, грипп. Создается впечатление, что она устраняет симптомы заболеваний дыхательных путей, в том числе простуд, кашля, сенной лихорадки и бронхита. Разгоняя кровь и прогревая конечности, она лечит от ревматизма и артрита. Кроме того, поскольку лечение паром - сильное средство удаления из тела и крови ядовитых веществ, инипи может помочь собственным защитным системам организма справиться со многими другими недугами.

В той или иной форме палатка потения распространена по всему миру от Сибири до Мексики; применяемая при этом методика столь же разнообразна, сколь велико отличие палатки потения от современной электрической сауны. Практически все формы парения приятны и полезны, если их использовать с умом, однако лично для меня ничто не может сравниться с инипи по тому подъему, которой он дает телу, разуму и духу.

Впервые я решил войти в палатку для потения в резервации Лакота-Сиу Роузбад в Южной Дакоте. Это была палатка сильного шамана Леонарда Вороньего Пса (Кроу Дог), который отлично производил церемонию инипи. Поскольку это в первую очередь религиозный ритуал, у Лакота он проводится долго и тщательно, гораздо серьезнее, чем тот, который я устраиваю с друзьями в горах Каталина. У Лакота обряд палатки потения открывается долгими молитвами; держа по очереди в руках Трубку Мира, все призывают на помощь Вакан Танка. Шаман руководит каждой стороной ритуала, всеми песнопениями. В инипи допускаются только мужчины. Женщины часто помогают снаружи, открывая и закрывая дверь, подавая церемониальные принадлежности. Одна из отличительных черт этого обряда у Лакота состоит в том, что хижину нельзя открыть изнутри. Когда жар, наконец, становится невыносим, все кричат хором "Mitakuye oyas’in" - это сигнал помощникам открывать тяжелую дверь и выпускать участников церемонии.

Для непосвященных и недоверчивых обряд инипи представляется страшной пыткой, особенно, если не знаешь, разрешат ли тебе выйти. Был памятный случай, когда я не смог выйти, и меня одолевали те же страхи. Однажды, приехав в ноябре в Рай (Paradise) к Леонарду Кроу Догу. Я застал его за подготовкой палатки потения, которую он хотел устроить своему другу - шаману, страдающему от алкоголизма. Он был уверен, что доза силы Вакан Танка в инипи даст ему силы сопротивляться. В ритуале должны были принять участие еще двое: отец Леонарда Генри и молодой индеец из Калифорнии, который прибыл в Роузбад, чтобы изучить этот ритуал Лакота. Правда, все женщины уехали по делам, и помогать было некому, кроме двоюродного брата Артура, который слыл человеком не от мира сего и ограниченных способностей.

Артур был удивительно красивым человеком. Возраст его было трудно определить - вероятно, ему было под пятьдесят, он плохо умел говорить, но зато часто и приятно улыбался. В Раю в его обязанность входило ухаживать за лошадьми, он любил строгать и частенько садился, напевая что-то себе под нос, словно впадая в транс. Леонард боялся, что Артур не справится с обслуживанием палатки потения, в особенности того, что он подведет, когда надо будет открывать двери при нашем призыве ко всем родственникам и выпускать нас наружу.

Артур выслушал объяснения Леонарда и с серьезным видом кивнул, давая понять, что он знает, что от него требуется. Леонард повторил еще и еще раз, а Артур каждый раз кивал с серьезным видом. Наконец Леонард отозвал нас пятерых в сторону: "Думаю, он понял, но на всякий случай сделай проверку. Мы войдем в хижину и сделаем вид, что паримся. Мы будем молиться, я буду петь, но камни поливать не буду. Затем мы крикнем "Mitakuye oyas’in", и посмотрим, что сделает Артур". Посчитав эту идею великолепной, мы подготовили палатку, принесли раскаленные камни из разведенного Леонардом костра и залезли внутрь. Когда мы входили, Артур кивнул каждому из нас, как бы говоря, что мы в надежных руках. Наша шуточная церемония инипи выглядела очень впечатляюще. Мы раскурили священную трубку, помолились всем и вся и выслушали грудное пение Леонарда. Конечно, от раскаленных камней и так было жарко, мы представляли, каково будет тогда, когда Леонард выльет на них воду. Наконец мы издали крик. Артур был тут как тут, он открыл дверь и выпустил нас. Артур был преисполнен гордости. Тогда мы, спокойные и уверенные, вернулись к палатке, чтобы провести обряд по настоящему. Сегодня, даже в обычных случаях Леонард Кроу Дог устраивает крепкую палатку потения. Тот случай он посчитал особым, он действительно хотел исцелить своего больного друга. Как только Леонард начал выливать воду, я понял, что придется тяжко. По тому шипению, которое издают камни, можно сказать, сколько было вылито воды, и что произойдет через несколько секунд. Чувствовалось, что Леонард был настроен серьезно. Он решил немедля задать нам жару.

В этом ритуале есть еще одна особенность, которую я должен отметить. Я часто ощущаю тот дух единства, который царил среди участников церемонии инипи. Если выражаться кратко, как будто само тяжкое испытание сплачивало группу. Одним из проявлений этой перемены является поразительное единодушие, относительно времени окончания обряда. Все хором кричат "Mitakuye oyas’in", причем одновременно, без согласования и в нужный момент.

Правда, бывает, что шаман подает сигнал. Леонард Кроу Дог и другие хорошие руководители церемонии инипи все больше и больше усиливают жару, давая возможность привыкнуть к высокой температуре, но быстро поднимая ее все выше и выше и постепенно наращивая темп. Ты чувствуешь приближение пика и наконец узнаешь его по особенно громкому и длительному шипению пара. Иной раз ты выдерживаешь этот последний натиск, только убеждая себя, что вот-вот наступит облегчение. Поэтому, если ты прислушиваешься к действиям шамана, а он хорошо чувствует группу, не удивительно, что все знают, когда надо открыть дверь.

Как я уже сказал, Леонард очень быстро довел нас до кондиции, жара была нешуточная, такого обилия пара я не видел никогда. Нашего коллективного "Mitakuye oyas’in" долго ждать не пришлось, но ничего не последовало. Не веря своим глазам, мы крикнули снова, однако вход оставался закрытым, а мы - запертыми в кипящей тьме. Я смутно помню, как перебирался во тьме через тела остальных, стучал в стену, кричал, испытывая невыносимый жар. Сколько мы просидели взаперти, я не знаю. Наконец дверь открылась, и мы вырвались на морозный ноябрьский воздух. Единственное, что мне запомнилось, так это Артур, стоящий у входа с удивленным лицом: ему никогда не приходилось видеть, чтобы люди таким недостойным образом покидали палатку для потения.

Лакота после пребывания в инипи не прыгают в воду. Они просто стоят на ветру, который в тех краях нередко очень сильный, пока не замерзнут и не будут готовы к следующему заходу. В этот раз мы, задыхаясь, упали на землю и пролежали до тех пор, пока не пришли в себя. Как только прошел шок, я рассмеялся. То же сделали остальные. Вся комедийность ситуации моментально привела нас в чувство. Мне больше не придется рассчитывать на то, что я благополучно выберусь из лакотской палатки для потения.

Недавно я проходил совсем другой обряд палатки потения с шаманом Навахо Сэмоле Буном, который живет во Флагстаффе, а его типи постоянно стоит на живописном участке земли в окрестностях долины Верол. Сэм был дешифровщиком во время второй мировой войны и знал множество историй о своих похождениях. Помимо этого, он хорошо знает лекарственные травы и религию Навахо. Хижина для потения у Навахо представляет собой устойчивую конструкцию, наполовину утопленную в землю, оно имеет форму печи, а крыша состоит из толстых бревен, покрытых толстым слоем грязи и соломы. Большое углубление для костра расположено с одной стороны округлого пола, а остальное пространство у противоположной стены занимают четыре или пять человек. Дверной проем представляет собой рамку из дерева, которую занавешивают одеялом.

Сэм застилает жилое пространство толстым слоем свежих душистых трав, которые собирает в день обряда. Он разводит костер до зари, с тем, чтобы приступить к потению ранним утром. Эта хижина настолько хорошо держит тепло, что после того, как раскаленные камни закладываются в яму, и дверь занавешивается, становится жарко. В отличие от равнинных индейцев, Навахо предпочитают сухой пар. Они не поливают камни водой, а сидят в сухом пару, пока хватает сил. Кроме того, они молятся и поют, когда входят в хижину, а Сэм молится за нас всех каждый раз, когда проводится обряд. Он молится за Соединенные Штаты, за свое племя, за тех людей, которые парятся вместе с ним. Он проводит этот ритуал регулярно, по крайней мере, каждое воскресенье и среду.

Женщины у Навахо к обряду Sweat Lodge не допускаются, это чисто мужское дело, которое продолжается все утро, однако мужчины оставляют несколько камней в очаге для женщин, которые приходят после мужчин и в тот же день сами проводят свои церемонии. Навахо имеют обыкновение ходить взад вперед во время обряда, то охлаждаясь, то снова принимая пар. Чтобы охладиться, вы ложитесь в небольшую канавку, наполненную хорошим песком или глиной, и растираете ею все тело. Она приводит вас в чувство, впитывает пот и очищает тело от грязи мертвой кожи. Прежде, чем вернуться в хижину нужно тщательно отряхнуться, потому что в тех местах, где останутся кусочки глины, кожу будет невыносимо жечь. После окончания обряда, когда вы отряхнетесь, можно помыться.

Этот ритуал мне понравился, особенно когда его проводил Сэм Бун, и я уверен, что это - хороший способ лечить серьезные болезни. Однако я привык к тому варианту церемонии, которые практикуются у Лакота как средство достижения высокого и прекрасного чувства. Скорее всего, именно тот тип палатки потения, которая именуется инипи, получил наибольшее распространение в западных штатах, что привело к тому, что палатки для потения стали неотъемлемой чертой новых общин и собраний новой эры.

Так, к примеру, несколько лет назад я побывал на празднике равноденствия в Хилинс-Уотерс, курорте горячих источников в Юго-Восточной Аризоне, где палатки потения пользовались немалой популярностью. Этот курорт, основанный еще в начале века, пребывал в упадке, пока в конце 1970-х годов его не купила группа вегетарианцев. С тех пор он стал людным местом, и несколько раз на его территории устраивались события межкультурного значения. Тот праздник, на котором я присутствовал, продолжался два дня, собрал несколько сот человек и включал в себя лекции и практические занятия по массажу и лекарственным травам, групповым танцам и пению, сыроедению и использованию паровых бань типа инипи.

Одновременно функционировало пять бань для потения, обряды в которых проводили по утрам для стольких человек, сколько хотело в них участвовать. Специальная группа мужчин следила за костром и обеспечивала бесперебойную подачу раскаленных до красна камней для того, чтобы все чувствовали себя счастливыми. Те же, кто хорошо знал ритуал, брали на себя руководство в группах менее опытных людей. Никогда прежде я не видел столько хижин для потения, работающих одновременно и был приятно поражен увиденным.

Я встретил несколько человек, которые строят переносные хижины для потения из легких ивовых прутьев и парусины, они берут их с собой в дорогу и без труда могут поставить их у подходящих источников воды и дров. Одна калифорнийская фирма даже пускает на рынок новую "походную палатку для потения", сделанную из легкого волокна и нейлона, для туристов и походников. Понятно, что внутри их можно устраивать палатку потения.

Я уверен, что индейским шаманам, вроде Леонарда Кроу Дога и Сэма Буна, приятно видеть, как мы все больше и больше овладеваем искусством строить и использовать традиционные палатки потеняи. Как нам теперь становится ясно, они знают, что ничто не может дать человеку столько здоровья, счастья и силы, как хорошая палатка потения. Я был свидетелем того, как она моментально снимает тревогу, я знакомил с ней людей, которые испытывали робость и не верили в свою способность пройти этот обряд, и видел, как прямо на глазах они становятся уверенными в своих силах, готовыми на большее.

Леонард Кроу Дог говорит, что с помощью палатки потения может излечить алкоголизм. Сэм Бун без конца рассказывает истории о тех медицинских успехах, которых он достиг, благодаря ей. Я не сомневаюсь, ибо это - правда.

Церемония палатки потения досталась нам от индейцев Запада, и хотя среди тех людей, которые ее изобрели, она пришла в упадок, сегодня она получает все большее распространение среди остальных. Не знаю, наступит ли тот день, когда в каждом районе страны будет своя палатка для потения, но я уверен, что каждый, стоит ему захотеть, сможет пройти это великое испытание.

Библиографическое замечание: Хорошей книгой по церемонии палатки потения с подробным изложением тех методов, которые практикуются по всему миру является Майкл Алан (1978) "Sweat". Описание церемонии инипи у Лакота можно найти в книге Арчи Файр Хромого Оленя "Церемония "Священной палатки".